«Когда живот мешает спать»: анализ NHANES показал связь болезней ЖКТ с нарушениями сна

Нарушения сна и заболевания желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) - два массовых «невидимых» бремени: они ухудшают качество жизни, усиливают хроническое воспаление и подталкивают к сопутствующим болезням. В новой работе в BMC Gastroenterology исследователи использовали репрезентативные данные США (NHANES) и спросили: есть ли устойчивая статистическая связь между проблемами ЖКТ и проблемами со сном - и насколько эту связь опосредует депрессия? Ответ получился утвердительным: у людей с недавним эпизодом желудочно-кишечного недомогания чаще отмечались «неприятности со сном», врачебно диагностированные «расстройства сна» и чуть более короткая продолжительность сна, а часть этих ассоциаций действительно проходила через депрессивную симптоматику.

Фон исследования

Нарушения сна и жалобы со стороны желудочно-кишечного тракта - два крайне распространённых «невидимых» бремени, которые снижают качество жизни и связаны с повышенным риском хронических заболеваний. Всё больше данных указывает, что между ними есть двусторонняя связь: воспаление, висцеральная гиперчувствительность, циркадные сбои и ось «микробиота-кишечник-мозг» могут одновременно бить и по ЖКТ, и по сну. Обзорная литература последних лет подчёркивает вклад дисбиоза в аффективные симптомы и регуляцию сна - через цитокины, нейромедиаторные системы и метаболиты микробиоты, что делает связку «кишечник ↔ сон» биологически правдоподобной.

Отдельная деталь пазла - депрессия. Она часто соседствует и с функциональными ЖКТ-расстройствами, и с бессонницей, а наблюдательные работы всё чаще показывают, что депрессивная симптоматика может быть промежуточным звеном в ассоциациях между соматическими жалобами и сном (вплоть до «цепных» медиаций через соматические симптомы). Поэтому проверка, какая часть связи «ЖКТ-проблемы ↔ нарушения сна» проходит через депрессию, - не академическое упражнение, а шаг к более точной клинической тактике.

Для надёжной оценки таких связей нужна большая, репрезентативная выборка с унифицированными вопросами о сне. Национальное обследование здоровья и питания США NHANES этим и ценно: начиная с цикла 2005-2006 там введён модуль SLQ со стандартными вопросами о длительности сна и о том, говорил ли врач участнику, что у него есть «проблемы со сном» или «расстройство сна». Эти формулировки широко используются в эпидемиологических работах как валидные прокси исходов сна, хоть и остаются самоотчётными показателями без полисомнографии. На стороне ЖКТ в NHANES есть простой, но воспроизводимый вопрос о недавнем эпизоде «желудочной или кишечной болезни (рвота/диарея)» - широкий, но полезный индикатор свежей GI-нагрузки на популяционном уровне.

Наконец, питание - общий модифицируемый фактор для ЖКТ, микробиоты и сна, поэтому корректный учёт диеты принципиален. Для этого в анализах NHANES всё чаще используют DI-GM - новый «диетический индекс для микробиоты», отражающий степень «дружелюбия» рациона к микробному сообществу (связи с разнообразием микробиоты и метаболитами подтверждены). Даже с поправкой на DI-GM и традиционный HEI-2015 ассоциации между GI-эпизодами и проблемами со сном способны сохраняться, что подчёркивает: помимо рациона, в связке действуют и другие механизмы - воспаление, психическое здоровье и поведенческие факторы.

Кто, как и что измерял

Авторы проанализировали NHANES 2005-2014: из 50 965 участников после стандартных исключений (отсутствие ключевых данных, онкопатология и др.) в итоговую выборку вошли 10 626 взрослых. Наличие «GI-заболевания» (gastrointestinal disease) определяли по простому вопросу анкеты: «За последние 30 дней у вас была желудочная или кишечная болезнь с рвотой или диареей?» - ответ «да» относил человека к группе GI. Сон описывали по трём показателям: самооценка средней продолжительности сна по будням; ответы «врач говорил, что у вас есть проблемы со сном?» и «врач говорил, что у вас есть расстройство сна?». Депрессию оценивали валидированной шкалой PHQ-9; порог ≥10 баллов трактовали как клинически значимую. В моделях последовательно учитывали десятки ковариат (возраст, пол, образование и доход, ИМТ, курение/алкоголь, гипертония, диабет, физактивность, качество рациона HEI-2015, индекс «полезности рациона для микробиоты» DI-GM, кардио-коморбидности и др.).

Ключевые результаты

После полной поправки на смешивающие факторы у людей с GI-эпизодом вероятность «неприятностей со сном» была выше на 70% (adjusted OR = 1,70; 95% ДИ: 1,41-2,05), а шансы иметь диагностированное расстройство сна - на 80% (aOR = 1,80; 95% ДИ: 1,34-2,41). Средняя длительность сна у них была короче примерно на 0,15 часа за ночь (β = −0,15; 95% ДИ: −0,29…−0,01). Эти ассоциации сохранялись в подгруппах: у некурящих, без гипертонии и диабета, а также у людей с ишемической болезнью сердца и даже при более «дружественной микробиоте» по индексу DI-GM.

Роль депрессии как «моста»

Дальше авторы проверили медиирующую роль депрессии. Оказалось, что она объясняет ~21% общей связи GI ↔ «неприятности со сном»; ~19% - для «расстройства сна»; и ~27% - для укорочения сна. То есть депрессия - важный, но не единственный посредник оси «кишечник ↔ сон». Результаты были устойчивы в бутстрап-проверках и анализах чувствительности.

Почему кишечник «мешает» сну (и наоборот)

Авторы обсуждают несколько биологических и поведенческих механизмов. Во-первых, воспалительные цитокины (TNF-α, IL-1, IL-6), повышенные при многих GI-состояниях, сами по себе нарушают архитектуру сна. Во-вторых, ось «микробиота - кишечник - мозг»: дисбиоз и метаболиты микробиоты влияют на циркадные ритмы, серотонинергическую передачу и стресс-реакции, отражаясь и на сне, и на настроении. В-третьих, боль и висцеральная гиперчувствительность поддерживают порочный круг: боль → тревога и депрессивные симптомы → фрагментация сна → усиление боли/дискомфорта. Наконец, поведенческие факторы (нерегулярное питание, кофеин, низкая физактивность) добавляют «шума», что авторы старались учесть статистически.

Что практического вынести уже сейчас

Исследование поперечное и не доказывает причинность, но оно подталкивает к интегрированному ведению пациентов.

• Для клиницистов: если у пациента с ЖКТ-жалобами не ладится сон, проверьте депрессивную симптоматику (PHQ-9/аналог) и рассмотрите параллельное вмешательство: психообразование, КПТ-I (когнитивно-поведенческая терапия бессонницы), работу со стрессом, коррекцию питания, а при показаниях - фармакотерапию.
• Для пациентов: признаки «GI-недомоганий» в последние недели + «плохой сон» - повод обсудить оба вопроса на приёме, а не лечить только одно. Осмысленная гигиена сна, регулярный режим питания/тренировок и работа с настроением - разумные первые шаги.
• Для здравполитики: программы по сну и психическому здоровью стоит сопрягать с гастро-маршрутами - это может быть эффективнее, чем разрозненные подходы.

Важные детали методики

- В NHANES «GI-заболевание» фиксировалось самоотчётом о желудочно-кишечной болезни за последние 30 дней с рвотой/диареей - это, по сути, «широкая сетка», в которую попадают и острые инфекционные эпизоды, и обострения функциональных расстройств. Это не клинический диагноз IBS/GERD/IBD, и авторы прямо относят такой подход к ограничениям.
- «Расстройства сна» также определялись по сообщению «врач говорил», без валидации полисомнографией; апноэ сна отдельно оценить не удалось из-за ограничений данных. Это могло как занижать, так и завышать точные оценки.
- Исследование поперечное, поэтому направление стрелки (GI → сон или сон → GI) установить нельзя; авторы подчёркивают возможность двусторонней петли.

Что такое HEI-2015 и DI-GM - и при чём тут микробиота

Чтобы корректнее учесть стиль питания, в модели включали HEI-2015 - индекс соответствия Рекомендациям по питанию США, и DI-GM - новый «диетический индекс для микробиоты кишечника», который суммирует потребление групп продуктов, связанных в литературе с благоприятным/неблагоприятным профилем микробиоты. DI-GM валидирован на NHANES и коррелирует с маркёрами микробного разнообразия; его сейчас широко тестируют в эпидемиологии. Важно, что даже при более высоком DI-GM связь GI ↔ нарушения сна сохранялась - значит, одного «хорошего» рациона для защиты от проблем сна при GI-состояниях может быть недостаточно.

Ограничения и что дальше

Кроме уже упомянутых моментов (самоотчёты, невозможность причинных выводов, недоучтённые факторы вроде хронической боли или снотворных), авторы отмечают риск ошибки классификации и остаточного смешения. Логичный следующий шаг - продольные когорты и интервенционные исследования: например, проверять, снижает ли комбинированная коррекция ЖКТ-симптомов и депрессии риск хронической бессонницы; и работают ли стратегии «хронопитания» и микробиом-ориентированная диета как адъювант.

Главное в трёх пунктах

• У взрослых американцев GI-эпизоды ассоциируются с большей частотой проблем и расстройств сна и чуть более коротким сном; часть связи (~20-27%) проходит через депрессию.
• Эффекты устойчивы в разных подгруппах и при чувствительных анализах, но дизайн поперечный, а определение GI-состояний и расстройств сна - по самоотчётам/сообщениям врача.
• Питание (HEI-2015, DI-GM) важно, но не отменяет ассоциации GI ↔ сон; оптимальный подход - интегрированный (ЖКТ + психическое здоровье + поведенческие факторы сна).

Источник исследования: Ye S., Sui L., Zeng X. и соавт. Association between gastrointestinal disorders and sleep-related problems: the mediating effect of depression. BMC Gastroenterology, 19 августа 2025 г. DOI: https://doi.org/10.1186/s12876-025-04180-8